Эта красная бочка, которую волны мотают во все стороны, — видимо, пустая бочка от нефти в финале фильма «Левиафан»  – особенно возмутила одного  «проницательного зрителя» — он увидел в ней символ банкротства империи. Автор приводит  подборку высказываний зрителей – целая  буря возмущения! Особенно показательна угроза казачьей партии Петербурга (интересно, что делают в Петербурге казаки – скачут на лошадях по Невскому?) — зрителям, которые отважатся пойти в кинотеатры.

Но главное – не эта буря. Фильм, принятый многими как прямое политическое высказывание,  — глубже. И автор стремится  докопаться до этой глубины.  Она приоткрылось в  редком по откровенности диалоге режиссёра с журналисткой Ксенией Соколовой в журнале «Сноб». Речь идёт о предательстве. Предают самые близкие. «Только того, кого любишь, и можно предать»- говорит режиссёр. А журналистка –вдруг переходя почти на исповедь – говорит: «наша страна является уникальным обществом, в котором почти полностью истреблена мораль. И это результат длящегося уже давно дьявольского эксперимента». Изучая историю своей семьи за последние сто лет – она столкнулась с тем, что «в каждом поколении кто-нибудь кого-то обязательно предавал». Режиссёр  отвечает: «я вынужден согласиться с вами».

Так что же – перед нами и  впрямь полная безнадёга – тьма, которая  объяла мир,  в которой и самый слабый свет не светит? Надежда есть – говорит режиссёр. И произносит слова, от которых мы отвыкли: можно потерять всё, но сохранить душу как своё единственное достояние. И дальше идёт разговор в русле  элементарных  ценностей христианской культуры, общей и для России, и для Европы. Нужно перестать бояться =- говорит режиссёр.  Страх есть территория нашей слабости. Нужно отважиться быть свободными. Но  тут я задумываюсь: не означает ли это необходимости сознательно бороться со злом в самих себе? Не сидит ли зло — в  нас самих?

Category:

Reyderman

Комментарии закрыты