Наше місто будували відомі зодчі: австрійці Фельнер і Гельмер, англієць Валькот, вірменин Мазіров, голландець Ванрезант, єврей Мінкус, італійці Фраполлі і Боффо, швейцарець Бернардацці, француз Отон, іспанець Даллаква, молдаванин Портарій, німець Кундерт, росіянин Мельников, чех Прохаска, українець Нестурх, поляк Гонсіоровський… У молодому місті, що виникло фактично посеред степу лише за 30-50 років (!), майбутні маститі архітектори «пробували перо». До того ж місцевий камінь-ракушечник, піддатливий до обробки, готовий був втілити будь-які архітектурні примхи. І ось таку вигадливу в містобудівному розумінні Одесу пізнав весь світ і полюбив. Але ракушечник занадто піддатливий і для впливу часу. Як одесити оцінюють турботу міської влади про архітектурну спадщину Одеси — про це сьогодні питали ми.
В центре все хорошо отреставрировано в общем. Но есть дома, которые хотелось бы, чтоб отреставрировали. Они в плохом состоянии и некоторые даже рушатся.
Вот мы учимся в Одесском художественном училище имени Грекова. И там есть корпус, который сгорел много лет назад. Раньше это было очень красивое здание, но никто не выделяет деньги на его ремонт, и оно так и стоит сгоревшее. Но также есть Потемкинская лестница. И я считаю, что ее очень красиво и качественно сделали. И парки делают. Но есть и вот это здание, которое не реставрируется много лет. И я не разу не видела его в отреставрированном виде, хотя оно стоит на главной улице Одессы.
Очень много домов, которые нуждаются в реконструкции, взять дом Руссова. Очень много домов, которые надо сохранить. Ну вот парк, например. Реконструирован, а что было раньше — ужасно. То есть в основном идет реконструкция парков. Парк победы, например, там сделали плитку, свет, почистили пруд. Что-то делается, где-то дороги делаются, где-то тротуары. Но домам уделяют очень мало. Особенно Старая Одесса. Вот мы прошлись по Гоголя, там все в плачевном состоянии, надо все восстанавливать. Чтобы Старая Одесса была Старой Одессой.
Я не эксперт, я простой житель. Но я думаю, что наши власти будут делать все в этом направлении. Могу отметить Потемкинскую лестницу. И вообще у нас очень многое изменилось за последнее время в городе. Для города стали делать больше, намного больше, чем раньше.
Вот пока то, что мы видели, все очень красиво и ухожено. Нам нравится. Это то, что, видно. А что не видно — в жутком состоянии. Наш бюджет городской — 10 миллиардов гривен. Из этих денег можно было выделить и на дороги, и на реставрацию. И город будет не хуже, чем все другие столицы мира. Пока у нас сделали Турецкий парк и центральные улицы. Вы считаете, что это много? Ну, знаете, если я — глава семьи и у меня есть какой-то бюджет. А моя семья живет в не очень удобных условиях, например, санузел во дворе. При въезде у меня красивые ворота, но в туалет надо ходить в конец двора. С одной стороны, я ж ворота сделал. А с другой стороны, ну а туалет у вас где?
Вот, например, «Аптека Гаевского». Я просто фотограф и по многим местам хожу, не только там, где маршруты для туристов. И очень много мест, которые, к большому сожалению, в печальном состоянии. Как будто их не видят. Одесса должна быть Одессой. Вот как Львов, все им восхищаются. потому что там сохраняют изюминку, а у нас, к сожалению, рушат.
Да, чувствуется забота власти об архитектуре Одессы. Это очень видно, особенно в последнее время. Все преобразилось, все красиво и привлекает туристов, наверно, еще больше, чем раньше. На Деволановском спуске находится наш Дом «Сабрина» и общежитие для девочек университета. Хотелось бы, чтобы там быстрее восстановили дорогу и здания вокруг. Очень хочется, чтоб было там красиво.
Дом Руссова? Вот, хотелось бы, чтоб его реконструировали. Он хорошая память одесситам. И не обязательно, чтоб там кто-то располагался, а просто проводились экскурсии.
Я бы не хотел быть городской властью, на которой висело бы такое тяжелое бремя такого красивого города, такого ценного и важного архитектурного наследия. Но делать что-то надо и, так понимаю, что-то делается. Нужно, чтобы не только государственная власть отвечали за Одессу. За Одессу должны отвечать одесситы. И даже те одесситы, которые уехали, должны обратиться: «у меня так душа болит и я скопил несколько тысяч; может у вас есть фондик какой-то, в который я внесу? Только чтоб целево, чтоб в «Одесском вестнике» напечатали, что я вложил и это использовано». Любой одессит очень требовательный. Это ведь единственное, что у него есть, большое и чистое — это Одесса. Да?
