«Всі дорослі спочатку були дітьми, тільки мало хто з них про це пам’ятає», — говорить у присвяті до своєї казки «Маленький принц» Антуан де Сент-Екзюпері. Ми вийшли на вулицю і зустріли чимало дорослих поважного віку, які пам’ятають дитинство і те, як вони зустрічали Новий Рік 50, 60 або 70 років тому. Зануримося в спогади.
Новый Год был такой. Я в детдоме воспитывалась. И нам всем подарили конфеты, книги. Очень много книг дарили, мы же были читающее поколение. И эта книга была для нас самым лучшим подарком. Тогда мы накрывали изобильные столы, все гуляли, все веселились. Потом после стола ходили на Соборную площадь, на Приморский бульвар. Тогда было очень интересно, и дети, и взрослые, и старики.
Детский сад, потом школа, войну пережили. Победа была, мы ее отмечали.
Тогда только основывалась советская власть, сгоняли в колхозы. Обижали людей, все забирали потому, что не хотели люди в колхоз вступать. Это все про деревню я рассказываю потому, что я из деревни. — Но Новый Год же отмечали? — А как же! По возможности. Ставили у нас в клубе елку, дома не ставили. Теперь стараются каждый дома ставить, а у нас так не было, было общая в клубе. Туда все идут, каждый учитель ведет свой класс в клуб. Закончится представление — тогда разбирают елку, раздают детям то, что там было. А так у каждого елки не было. Основывалась советская власть, накладывали большие налоги: сдать 300 яиц, 40кг мяса, 250л молока, за каждое посаженое у дома дерево. — А сейчас Новый Год лучше стал? — Конечно, лучше во всем. Но не веселит вся эта колотнеча. Колотиться ж все это.
Это было холодно, голодно. Я только помню, как печку мы топили. И все в таком духе. Ничего хорошего я не помню. — А сейчас? — А сейчас тоже ничего хорошего нет.
Первый Новый Год во время оккупации в 1943 году запомнился тем, что на елке висели цепи-гирлянды, из бумаги сделанные, и все. — А где была елка? — В доме. — А что Вам подарили? — Ничего. Там, слава Богу, лишь бы выжить, а уже дарить… /машет рукой/ — Сегодня какие ощущения от Нового Года? — Господи, дай Бог, чтобы война закончилась. Тогда будут ощущения более-менее, а сейчас какая-то неопределенность. — А все-таки, Новый Год в эти дни и Новый Год в детстве — какой лучше? — Больше запомнился, конечно, в детстве. Потому что там дальше пошло по нарастающей, лучше и лучше. А теперь, вроде, хуже и хуже.
Ощущения от предстоящего Нового Года такие, что Бог воззрит на наши молитвы и поможет репатриироваться в Израиль. Потому как жизнь пенсионера в Украине весьма непроста.
Ну, просто, все казалось впереди. А теперь этого ощущения нет.
А мы любили елку с гор, из Туркменистана. Сами украшали, сами делали гирлянды, делали игрушки. — А какие были подарки новогодние? — Мандарины, конфеты!
Всегда родители дарили что-то под елочку клали. А мы всегда ждали — яблочки, мандаринки, конфетки. — Стол накрывали? — Стол накрывали, варили холодец, оливьешку делали, все как положено. Большой стол, за которым все собирались. Помню, в детстве человек двадцать за столом. И праздновали Новый Год. Мама мне шила тоже костюмчик всегда. Я лисичкой была. Братик один был зайчиком, а второй волком.
Снежинки делали и другие украшения, ведь тогда не было таких, как сейчас, игрушек. На елку все делали своими руками. Бантики, конфеты, апельсинки заворачивали в блестящую бумагу. Подвешивали на веревочке, потом закрывали глаза — и что ты сможешь срезать, какую конфетку. Знаете, это уже были 1960-ые годы. А после войны очень тяжело было, да.
И были надежды какие-то на то, что все, война закончится и будут послабления. Появился белый хлеб, а то его не было, и все карточки были. Но, а самое главное то, что сейчас внуки уже по-другому живут, мы радуемся. У меня, к сожалению, нет, а у Аллы Петровны внуки. Имеют все дети. Но надо ценить, все же, стариков — за наше тяжелое детство. Праздник был только Новый Год, и то немножко.
Я узнала в 3-ем классе, что Дед Мороз — это мой папа. Это было такое разочарование! И я плакала. А папа сказал: «Доченька, я так хотел, чтоб у тебя был праздник». И еще меня каждый Новый Год поздравляла собака наша овчарка Альма. Она приносила мне каждый раз на веревочке подарок. И знала, что вот сегодня уже Новый Год. И что еще запомнилось из детства и было свято — мы всегда в Новый Год ели горячий хлеб, пеклись большие караваи. Я вообще росла на Урале. И этот запах свежеиспеченного каравая меня преследует до сих пор. Это было просто сказочно. Дети разъехались. Мы с мужем вдвоем встречаем Новый Год. Но тем не менее, когда я уже поздно ложусь и закрываю глаза, то вспоминаю все, что было в детстве. Это всегда будет со мной.
Елку устраивали, в лес ходили, ягоды собирали. Я в таком месте жил, что там полно ягод было. Потом их расстилали под елкой. Единственный подарок у меня был — бабочка. Такая на колесиках, ты идешь, а она хлопает большими крыльями. Вот это единственная моя игрушка была. Других игрушек у нас и не было. — Но елку наряжали? — Елку наряжали, вешали на нее орехи, груши и яблоки из леса, конфеты. Были такие конфеты «Подушечки», сахаром сверху посыпанные, — их тоже на елку вешали. — А где Вы жили, что рассказываете про дикие груши и ягоды? — Я сам с Кавказа, с Северной Осетии. Но с 56-ого года прошлого века живу в Одессе. — А что бы Вы пожелали в Новый Год? — Я бы пожелал всем, во-первых, мира и добра. Чтобы люди друг друга обнимали в Новый Год, целовали друг друга. Вот единственное, что я хочу.
В клубе елка была, вот и все. Так у нас было скромно. А теперь для меня главный праздник — это Рождество, а не Новый Год. Потому что Спаситель родился. Это для меня главное.
