Так складывается в нашей жизни, что какие-то улицы и места нам особенно близки. Вновь и
вновь проходя мимо какого-то старого дома или даже столетнего дерева человек ощущает некую
особую радость и душевное успокоение: кто-то объясняет для себя это явление чувством
ностальгии и светлых воспоминаний из детства, кто-то ссылается на хорошую погоду в конкретный
день прогулки, кто-то аргументирует душевный мир простым стечением обстоятельств и хорошим
самочувствием, но как бы то ни было все признают факт: вся внутренняя суета и дурные темные
мысли рассеиваются будто от яркого света прожектора после прохождения мимо какого-то
определенного места. Для верующего человека список этих гипотез расширяется еще как
минимум на одну: благодатное умиротворение является следствием соприкосновения души
проходящего с какой-либо святыней. Так даже, например, посещение какого-либо христианского
храма или монастыря у человека с исключительно туристическими намерениями все равно
оставляет некий светлый отпечаток в его мыслях. Освящение места под строительство церкви,
совершаемое архиереем в момент закладки, не предполагает каких-либо ограничений во
времени, поэтому даже после разрушения храма место, на котором он стоял, не перестает от
этого быть благодатным. В Одессе одним из таких особенных мест является пересечение улиц
Троицкой и Маразлиевской, в районе памятника Григорию Маразли. В начале 19 века на этом
месте был построен и освящен храм в честь святого архангела Михаила.
Александр Чилей (историк, краевед): «Прекрасный трехпрестольный храм в честь святого
архангела Михаила с приделами во имя святого пророка Илии и иконы Божией Матери
Феодоровской – покровительница царской семьи, дома Романовых… прямо напротив улицы
Троицкой был как раз главный вход в этот собор, то есть прямо напротив улицы.
Уже 12 мая 1826 года жители, которые жили неподалеку от этого места, в первую очередь
это купцы, и, в первую очередь, это купец Новиков в честь святого архангела Михаила. Было
соответствующее обращение и высочайшее повеление государя-императора Николая Первого
построить трехпрестольный храм… закладка его состоялась после божественной литургии,
которую провел Димитрий Сулима (в молитвенном доме старообрядцев), потом крестным
ходом сюда прибывают люди, которые стояли у истоков основания этого храма – они были
инициаторами постройки храма. Здесь была заложена табличка, текст этой таблички
опубликован в 1828 году не где-нибудь, а в газете «Одесский вестник».
Государь-император Николай Первый дает турецкие медные пушки для того, чтобы отлиты
были колокола и эти колокола были вознесены на колокольню будущего монастырского собора.
В 1835 году состоялось торжественное освящение храма».
Данная церковь с прилегающей территорией некоторое время являлась обычным городским
приходом и лишь в середине 19 века было принято решение о создании здесь Свято-Архангело-
Михайловского женского монастыря.
Александр Чилей (историк, краевед): « В 1838 году, когда была уже основана епархия владыка
Гавриил (Розанов) уже тогда подумывал о том, чтобы основать здесь женский монастырь и
принял это решение в 1841 году. В 1844 году 9 мая – день перенесения мощей Николая Угодника
– состоялось открытие монастыря. Были освящены кроме собора… еще был освящен теплый
храм в честь святых праведных Захарии и Елисаветы – родителей Иоанна Предтечи.
Впоследствии храм был разобран, но с этого все начиналось.
В наше время одесситам хороша известна практика ежегодного крестного хода 12 июля с
Касперовской иконой Божией Матери по улице Преображенской от Свято-Успенского до Свято-
Преображенского кафедрального собора на Соборной площади. После долгих лет
насильственного коммунистического безбожия и запретов колокольного звона и крестных ходов
нашим современникам, порой даже верующим во Христа, крестный ход кажется чем-то
фанатичным и выход с иконами за порог храма им также представляется излишним и
неуместным. Однако уже с середины 19 века при святителе Иннокентии (Борисове) проведение
крестных ходов по улицам города было далеко не одноразовым событием, а очевидным и всем
понятным выражением молитвы, изливающейся от избытка сердца.
Александр Чилей (историк, краевед): «1849 год – владыка Иннокентий (Борисов) принял
решение и ходатайствовал, чтобы в день основания города, 22 августа был проведен крестный
ход по улицам города Одессы и в 1848-49 годах со всей Российской империи присылали Одессе во
благословение более сорока святынь… Ежегодно 22 августа проводился водосвятный молебен и
отсюда крестный ход направлялся прямо по улице Троицкой. В районе карантинной балки,
раньше там находился так называемый Троицкий мост, и по нему крестный ход переходил
дальше к памятнику дюку де Ришелье и дальше к Спасо-Преображенскому кафедральному
собору… и постоянно с женского монастыря 22 августа крестный ход отправлялся дабы
просить у Господа, у святых угодников благословение на это место. Также на четыре стороны
владыки крестили наш город. Кроме того, я хочу сказать, что в 1849 году была написана
особая молитва во благословение Одессе, где просилось благословение нашему городу и
каждый архипастырь, но первым это был Иннокентий (Борисов), ныне канонизированный
святой, делал это».
В пределах одной семьи традиционно вместе разделяются как радостные события, подобно
дням рождения, так и печальные, когда кто-либо пребывает в тяжелой болезни либо уже обрел
место своего последнего упокоения. Подобно одной большой семье одесситы традиционно
участвовали в крестных ходах и общегородских молитвах не только по поводу христианских
праздников и дня рождения города (22 августа по юлианскому календарю), но и в скорбные дни,
когда болезни, голод, войны и общая изможденность и бессилие людей доходили до такой
стадии, что даже некогда самонадеянные жители понимали, что при такой увеличивающейся
динамике скорбей надеяться можно уже только на Бога. Духовенство и причт Свято-
Михайловского монастыря всегда активно разделял радости и скорби вместе с другими жителями
Одессы.
Александр Чилей (историк, краевед): «Есть описание местности, здесь была небольшая
площадь, на которой проходили определенные молебны по случаю спасения людей, особенно во
время эпидемий. Одесса очень много раз подвергалась таким искушениям, потому что
эпидемии были и в конце 18, и в 19, и в начале 20 века. Монастырский причт всегда участвовал
в общегородских мероприятиях – это крестные хода, которые проходили в нашем городе по
случаю различных эпидемий, выздоровлений людей и так далее, то есть все это было и уже в
начале 20 века здесь было принято решение в 1910 году крестный ход по случаю эпидемии –
здесь служился молебен прямо на этой небольшой площади. К сожалению, началась Первая
мировая война и они были непременными участниками всех крестных ходов, которые
проходили в то время с 1915 по 1919 год. Также я хочу сказать, что, например, в 1919 году была
отслужена панихида по убиенным жителям города Одессы, которые погибли от рук
большевиков и в первую очередь ЧК, которых расстреляли, как раз возле памятника дюку де
Ришелье читалась эта особая молитва».
Революция 1917 года, гражданская война и, в конечном итоге, приход безбожников ко власти не
обошел своим разрушительным вниманием сей дивный по красоте Михайловский храм женского
монастыря, который располагался в столь привлекательном и престижном районе города.
Давление на монахинь, а в дальнейшем – закрытие и разрушение монастыря – на заставили себя
долго ожидать…
Александр Чилей (историк, краевед): «Впоследствии монастырь был закрыт, в 22-ом году
были изъяты церковные ценности – это золотые и серебряные вещи на, как тогда говорили,
голодающих Поволжья. В 1930 году были сняты колокола, сброшены и отправлены на
переплавку. Как это было? Называлось: «на индустриализацию». 18 января 1930 года со всех
храмов Одессы снимались колокола и они шли на переплавку. В государственном архиве
Одесской области сохранился уникальный документ: какие колокола в каждой церкви
находились, какого веса и что эти колокола безвозвратно пропали, они были уничтожены,
переплавлены и пошли, как говорят, на хозяйственные нужды. После этого и был разрушен
собор — взорван безвозвратно. Единственное, что даже здесь было оцепление и я думаю, что ни
один человек даже остатки этого собора не мог оставить себе даже на память, разве что
какие-то очень-очень старые бабушки, потому что мы помним, когда взрывали Спасо-
Преображенский кафедральный собор никого не пропускали, но очень пожилые женщины
подходили и брали по кусочку, чтобы сохранить как святыню остатки Спасо-Преображенского
кафедрального собора. Я думаю, что это было же и здесь. Это тоже все-таки собор
трехпрестольный и достаточно вместительный, там несколько тысяч человек вмещалось в
него. Впоследствии мы можем увидеть – здесь находится дом. И хочется вспомнить добрым
словом игуменью Серафиму, которая написала книгу «Молитвенные лампады», где сказано,
что на месте разрушенного, стертого с лица земли монастырского собора был построен дом
для элиты НКВД: вот он сохранился в том виде, в котором мы теперь можем видеть. Это
довольно-таки длинное такое сооружение, четырехэтажное, и вполне, я думаю,
комфортабельное, то есть он существует уже порядка 80 лет.
Закрытие монастырей, как кузниц молитвенных делателей и как мест с непрестанной молитвой,
было первоочередной целью для атаки безбожными властями в тяжелые послереволюционные
годы. Однако были и радостные исключения: Промыслом Божьим для сохранения монашеских
традиций и передачи драгоценнейшего опыта молитвы дальнейшим поколениям были чудесным
образом сохранены некоторые обители. В частности, в Одесской области, в Болградском районе,
никогда не закрывался не смотря на многочисленные попытки властей, Свято-Рождество-
Богородичный женский монастырь, который стал приютом для многих монахинь, изгнанных из
других поруганных обителей.
Александр Чилей (историк, краевед): «Также по книге «Молитвенные лампады» мы знаем, что
когда закрыли скит на 9 станции Большого Фонтана в подвальном помещении находилась
скитская церковь и скитские сестры спускались туда, чтобы там именно и помолиться, там
же служилась литургия, пускай недолго, но тем не менее это факт, исторический факт, и это
надо поблагодарить игуменью Серафиму — она как раз разыскала эти факты и свидетельства,
тем более что… некоторые послушницы этого монастыря попали потом в Александровский
монастырь и сохранили вот эту монашескую преемственность, а в Александровке
Болградского района монастырь никогда не закрывался с 1924 года, хотя попыток было
неоднократно, но Господь и Пресвятая Богородица… есть просто свидетельства, когда
молились перед Тихвинской иконой Божьей Матери, которая была дарована этому монастырю
во благословение, то приезжают машины разрушать монастырь, приезжают, дальше колея
заканчивается, они смотрят – чистое поле и никаких построек, а говорят, что они стояли в
ста метрах от монастыря, но… Покров Пресвятой Богородицы покрыл это место и они
просто его не увидели. При чем это были попытки несколько раз, тем более, что там очень
верующий народ и, мало того, если даже вспомнить близлежащую Молдавию, то когда
закрывали Гербовецкий монастырь, то со всей Молдавии приехали люди отстоять свою
уникальную святыню и уже Жабский Вознесенский монастырь не рискнули закрыть этот
монастырь, он так и остался незакрытым, остальные монастыри и скиты были закрыты».
Солнце всегда пробивается, хотя и не всегда сразу, через затянутый темными тучами небесный
свод. И для Михайловской церкви со временем настало некое временное утешение и
непродолжительная оттепель после долгих и холодных безбожных лет. Однако и эта оттепель
продолжалась недолго, всего лишь около двадцати лет: с наступлением так называемой
«хрущевской оттепели» оттепель для этого храма, как и для многих других вновь закрывающихся
храмов, стала вновь далекой мечтой в результате очередной волны безбожных гонений.
Александр Чилей (историк, краевед): «Когда оккупирована была Одесса в 1941 году Румынская
Православная миссия… приняла решение, то есть прибыли священники, которые осмотрели те
помещении, которые остались на территории монастыря и было выбрано помещение – зал
торжественных событий – то есть проходили различные внебогослужебные мероприятия и
было принято решение, что именно здесь необходимо восстановить пускай однопрестольный,
но храм. С 1941 по 1961 год – двадцать лет монастырь просуществовал, но 61-ый год –
закрытие монастыря и уже в начале 90-х годов – возрождение монашеской лампады – это
можно так назвать и возрождение монастыря. То есть 25 лет практически уже прошло с тех
пор, то есть целое поколение, то есть уже выросли дети. Многие из нас помнят это время
двадцатипятилетней давности как это все происходило, как все начиналось… Вот этим и я
хотел бы закончить повествование об еще одном разрушенном трехпрестольном храме,
можно сказать монастырский собор был уничтожен, стерт с лица земли, но закладная
табличка осталась там же, она находится под этим домом и ангел-хранитель этого собора
творит все равно молитву…».
