Обычно за человеком, которому через несколько лет исполнится 80 (!) лет, успеть несложно. Но это обычно. Когда человек — поэт, и, более того, одним из главных своих предназначений видит заряжать, заражать и вдохновлять, тогда за ним можно и не успеть. Юбиляр Илья Исаакович Рейдерман сам выбрал место встречи: в парке – под небом и солнцем, на еще зеленой траве, закутанной в желтую листву.
Илья РЕЙДЕРМАН, поэт
Вот мы и пришли в осень. Как я добрел сюда, может быть, спросите, до этих осенних лет, осенних дат? Начиналось все очень давно, лет 50 с лишним назад, в небольшом донецком городке Дружковка, куда меня после эвакуации из Одессы занесла судьба. И вот там я стал сочинять первые стихи, глядя на маленькую речку. В этой маленькой речке отражались фонари, и я вдруг увидел отраженного света колонны, которые погружаются в глубину. Я вдруг увидел какой-то световой дворец. Так я начинался, так я почувствовал себя поэтом.
Да, Вы знаете, это вопрос: помогали или мешали мне стихи? Жить они, конечно же, мешали:) Но жизнь они спасали. В самые трудные минуты моей жизни, а они бывают у каждого, ну, например, влюбился, а на твою любовь не отвечают, и для тебя это дело жизни и смерти в буквальном смысле слова… И вот ты ходишь-бродишь ночью по пустому городу потому, что не можешь пойти домой и уснуть. И что ты делаешь? Бормочешь. Что бормочешь? Стихи. И вот, выборматывая стихи, а потом записывая, ты, наконец, понимаешь: вот в эту минуту я на самом деле стал поэтом. Вот тогда я только стал писать стихи, а вот здесь я стал поэтом. Потому что строка тебя вытаскивает из беды, из черной бездны. Главное дело моей жизни, конечно, стихи. Но еще и музыка. Я ведь на самом деле очень хотел быть музыкантом. Но не получилось, нужно было учиться, а меня маленького увезли из Одессы. А слух у меня, как сказал профессор Столярский, абсолютный, и это величайшая редкость. То есть, мог бы выйти музыкант.
Поэт и философ Илья Рейдерман стал музыкальным критиком, и бытие, отраженное в звуке, роднит его поэзию с музыкой. Еще он педагог и преподаватель Одесского художественного училища имени Грекова. У него получается видеть рядом таланты.
Илья РЕЙДЕРМАН, поэт
Итак, Дружковка — начало. Затем Пермский университет, замечательный в ту пору филологический факультет. Я нашел там свою среду и даже хотел остаться. Но были обстоятельства, которые не позволили. И я поехал, не зная, куда, и попал в Кишинев, стал там журналистом. Профессиональным журналистом, умеющим писать все, что нужно писать в газете. А после Кишинева был Тирасполь, где я основывал театр. Возникла труппа, которая закончила институт, а я был театральным критиком, и они забрали меня. После Тирасполя — Одесса. Здесь я женился и снова вернулся на круги своя: сначала Одесса, потом меня увозят на последнем пароходе — и я снова оказался здесь. Писать, брат, трудно. Особенно трудно, если нет признания, если нет среды. Среда нужна, среда! А иначе сплошной четверг получается:) если нет этой творческой среды. Здесь был Фима Ярошевский — уехал. Здесь был Игорь Павлов — к сожалению, умер. Вот нас как бы трое, тех, кого я признаю для себя близкими поэтами.
…Стихи как листья… Стихи как камни…
Илья РЕЙДЕРМАН, поэт
Наверно, самая трудная полоса в моей жизни — это потеря близких, жены и сына..
С фамилией Рейдерман меня бы просто уже не было. И наши родственники, которые здесь остались — они погибли. И мы знаем страшные подробности о том, что евреев согнали туда, где пороховые погреба, и сожгли. Это страшно. Вот в том-то и дело, что я не менял ни Отечество, ни отчество — Исаакович. Ведь можно и фамилию сделать нейтральной, и отчество сделать нейтральным: Илья Ильич или Иванович, или кто-нибудь еще. Но… У меня есть стихи на еврейские темы, я себя чувствую библейским человеком. Не в смысле… Просто мне близки и дороги герои Библии. Все эти герои, и Авраам, и Исаак, и Яаков, и другие. С Авраамом я просто чувствую кровное родство, тут ведь жертва сыном…
Нужно на жизнь не обижаться. Вот сохранить эту открытость, вот видим сквозь деревья даль. Почему я люблю осень? Простор вдруг возникает. А еще можно сказать, я сказал — не обижаться, а чтобы не обижаться, надо любить. И любить как можно сильнее. И только любовь дает человеку на самом деле силы. А что такое поэзия? Разве это не концентрированное выражение любви к миру? Вы знаете, мы об этом уже позабыли. Поэзия — это воспевание мира, это гимн мирозданию. А мы умничаем, пишем о чем-то своем маленьком. Поэзия должна вместить в себя большое, такое, чтобы ты со своей бедою в ней тоже оказался маленький. И беда маленькая, и ты маленький, а мир больше тебя и он прекрасен.
Илья РЕЙДЕРМАН, поэт
Самое главное в моих стихах слово — это слово «бытие». В этом я философ. Может, сложно понимать на слух эти стихи, но объяснить, что такое бытие, очень легко. Это жизнь, только такая, когда в ней все исполняется, и красота, и добро, и истина. И любовь…
Так и живу, плачу, смеюсь, теряю, обретаю. И, Вы знаете, счастлив! Не смотря ни на что. А признание… Если стихи того заслуживают, они найдут читателя. Впрочем, читатель, я уверен, у меня есть, и одобрение критиков. А ежели стихи не настоящие, то и не жалко. А ежели настоящие, то, может быть, критиков жалко:)
«Один из последних с корабля великой поэзии», поэт, философ, музыкальный критик, педагог Илья Исаакович Рейдерман – автор 15 поэтических сборников. Его учителем был будущий букеровский лауреат, близкий друг Иосифа Бродского Андрей Сергеев. Илья Рейдерман встречался с Анной Ахматовой, Павлом Антокольским, Анастасией Цветаевой, с которой много лет дружил и переписывался.
Илья РЕЙДЕРМАН, поэт
Мне помогло то, что я увидел живую Анну Ахматову. Я ей читал стихи, я получил эстафету, она сказала благосклонно: «Пишите, молодой человек, пишите». И я писал. А потом меня чудом разыскала открытка от Анастасии Ивановны Цветаевой, а это сестра Марины — еще ведь одна весточка. Вот что поддерживало, ведь нужно верить в себя, верить в то, что стихи эти кому-нибудь будут нужны.
К своему 80-летию Илья Рейдерман отдал на суд читателю новую книгу «Из глубины». Глубины мироощущения, глубины литературной традиции, из глубины лет. В которых уже было 80 осеней. А впереди восьмидесятая весна.
