Войнович закончил трилогию о Чонкине

Писатель Владимир Войнович завершил трилогию о солдате Иване Чонкине, которая писалась в течение 49 лет. В сентябре новая книга появится на прилавках книжных магазинов.
Новая книга под названием «Перемещенное лицо» станет подарком к 75-летнему юбилею писателя. Сам Владимир Войнович поделился историей создания своего литературного героя на страницах «Российской газеты».
Писатель признается, что трилогия была задумана почти 50 лет назад, но жизненные обстоятельства мешали исполнению намеченного. «Первую книгу я написал почти в нормальных условиях, вторую — в нечеловеческих, — говорит Войнович. — Потому что был изгнан из Союза писателей, постоянно преследовался КГБ».
«Мне угрожали, что меня убьют и посадят, моим близким — тоже. Делали всякие гадости, — вспоминает писатель. — Телефон отключали, шины прокалывали, отравили… В таких условиях писать нельзя».
Войнович говорит, что поднимавшаяся у него в процессе травли злость вряд ли помогала в работе, поскольку он писал не столько сатирическое, сколько эпическое и, отчасти, лирическое произведение. По замыслу автора, главной темой становится история любви Чонкина и Нюры, а сатира существует лишь попутно.
«Злость делала мой текст прямолинейным, — говорит автор о написании второй книги про Чонкина. — Параллельно с книгой я писал открытые письма Брежневу, Андропову. Они, пафосные и язвительные, соответствовали моему настроению». «Но для прозы это было не то состояние», — добавляет Войнович.
И лишь недавно к писателю вернулось вдохновение, благодаря которому третья книга была написана меньше чем за год. «Вдруг я сел, как-то расписался и опять пошло, как когда-то, пришло то состояние, которое называется вдохновением», — сказал Войнович.
Писатель рассказал и о музе, которая дала ему силы закончить трилогию. «У меня жена умерла. После того как ее не стало, было тяжело, и я сам в результате заболел, — говорит Войнович. — А потом я встретил женщину, которая помогла мне встать из пепла. Ее зовут Светлана Колесниченко». Свою третью книгу писатель посвятил именно ей.
О том, как воспримут новую книгу читатели, Войнович говорить не хочет. «Мне трудно прогнозировать, как воспримут. Хотелось бы, чтоб хорошо. Мне кажется, что Чонкин — универсальный характер. Что он на все времена. Так же, как и Швейк, Теркин, Дон Кихот, Тиль Уленшпигель», — делится мыслями прозаик.
Рассуждать о писательском признании и быстро писать книги Войновичу мешает ощущение ответственности перед аудиторией. «Я поэтому так долго и книгу не выпускал. Потому что как попало я ее мог написать и 30 лет тому назад», — добавляет мастер пера.
При этом он признает, что и тогда его книга стала бы популярной, причем не только в СССР. «Например, в Америке «Чонкин» еще в 1977 году вышел сразу тиражом 20 тысяч экземпляров, потом 200 тысяч. И сейчас книга постоянно переиздается и вошла в серию «Европейские классики»», — поясняет Войнович.
В заключение Войнович признается, что теперь сагу о солдате Чонкине можно считать завершенной. «Меня очень мучило, что она не закончена. Я сравнивал свои ощущения с состоянием женщины, которая, если можно себе представить такое, выносила тройню, двоих родила, а третий остался в ней», — признается писатель.
Чонкин-фермер
Писатель счел возможным рассказать вкратце содержание выходящей книги, поскольку, по его утверждению, в книге важно «мясо» и он не боится отбить своим признанием охоту к чтению у других.
Если первые две книги охватывали события лета-осени 1941 года, то третья повествует о всем последующем периоде существования СССР.
В третьей книги Чонкину определено автором попасть в поле зрения самого Иосифа Сталина после того, как напившись в самоволке смекалистый солдат попадает в тюрьму. Интрига такова, что его хотят судить показательно во исполнение приказа Верховного об усилении дисциплины в войсках.
А когда выясняется, что Чонкин из рода князей Голицыных, Сталин не устоял перед соблазном увидеть бравого солдата, излагает Войнович канву повести. «Между прочим, Сталин — тоже один из героев этой книги», — не без интриги добавляет Войнович.
Из Германии Чонкина должны вывезти на самолете-штурмовике, однако не растерявшийся солдат попадает на соседний с советским американский аэродром, где просит политического убежища. «Чонкин остается на вражеской территории и попадает в число DP — displaced persons — что в переводе означает «перемещенные лица», — поясняет писатель.
В дальнейшем «невозвращенец»-Чонкин едет в США, где нанимается батраком к фермеру. Последний даже хотел усыновить работящего русского, а после своей смерти завещал Чонкину жениться на своей жене. Так литературный герой Войновича становится американским фермером.
Не пропадает со страниц новой книги и Нюра. Правда, теперь у нее своя история. В ожидании возвращения Чонкина с войны ей на глаза попадается статья в «Правде». В ней автор все перепутал: Чонкин охранял самолет, а журналист решил, что это — летчик Энской части (так в годы войны в целях конспирации называли в печати любую воинскую часть), совершивший вынужденную посадку. Озаглавлена статья была так: «Подвиг летчика Ивана Чонкина».
Нюра решила, что элитная Энская часть действительно существует, и в нее набирают лучших танкистов, пехотинцев и летчиков. Однако понятно, что ни одного ответа на свои письма, отправленные в Энскую часть, она не получила.
В конце концов, Нюра стала отвечать на свои письма сама, чтобы не давать односельчанам повода для насмешек. В письмах она описывает подвиги Чонкина, присваивает ему воинские звания и награждает орденами. В результате воображаемый Чонкин заканчивает у нее войну летчиком-полковником, Героем Советского Союза.
«Ну, героем и полковником он стал только в воображении Нюры, — добавляет писатель. — Он на самом деле сделал карьеру не меньшую. Американским фермером быть, пожалуй, не хуже, чем советским генералом».
Добавим лишь, что экранизация популярной эпопеи о солдате Чонкине в широкий прокат так и не вышла, хотя по первым двум книгам снят целый сериал.