По факту превышения служебных полномочий работниками спецподразделений милиции Беркут на столичном стадионе Олимпийский 27 мая возбуждено уголовное дело.
Об этом заявил первый заместитель Генерального прокурора Украины Виктор Шемчук. Он считает, что правоохранители неадекватно отреагировали на мелкое хулиганство на трибунах и применили силу: «Мы все видели факт избиения несовершеннолетних работниками милиции». Материалы для расследования этого дела направлены прокурору Киева, который должен в полном объеме объективно и всесторонне рассмотреть все события, произошедшие в тот день на киевском стадионе, и принять решение о привлечении всех виновных к предусмотренной законом уголовной ответственности.
На момент возбуждения уголовного дела в прокуратуре были тринадцать заявлений от потерпевших, а также обращения родителей избитых подростков и руководства ФК Динамо (Киев). Первый заместитель Генпрокурора уверен в том, что в ходе проверки будут обнаружены и другие факты избиений. Так, по данным Виктора Шемчука, в ходе проверки уже удалось установить, что, кроме событий 27 мая, в ночь на 28 мая работники МВД в одном из участков милиции нанесли телесные повреждения легкой степени тяжести нескольким доставленным туда со стадиона гражданам: «Есть фото лиц, которым были нанесены эти телесные повреждения, и фото работников милиции, отдававших приказы наведения, в кавычках, порядка на трибунах стадиона». По информации Виктора Шемчука, именно эти лица идентифицируются и как в свое время захватывавшие Генпрокуратуру. «Думаю, что в ближайшее время мы сможем сказать, кто эти работники, их фамилии, кто отдавал им приказы и почему они так неадекватно вели себя на стадионе», — отметил замгенпрокурора.
Кстати, исполняющий обязанности начальника УМВД Украины в Днепропетровской области Юрий Бабенко еще 26 мая подтвердил, что его подчиненные принимали участие в событиях в Генпрокуратуре 24 мая. Он сказал, что, когда поступило сообщение о захвате Генеральной прокуратуры, откомандированное в столицу подразделение днепропетровского Беркута обеспечивало общественный порядок неподалеку. Потому их и вызвали для наведения порядка в самой ГПУ. А вскоре министр внутренних дел Василий Цушко распорядился об отсылке командированных в Киев подразделений Беркут к местам постоянной дислокации — согласно договоренностям между Президентом, премьером и спикером. Утром 27 мая почти все спецподразделения отбыли домой, но часть из них осталась до вечера — для обеспечения правопорядка во время празднования Дня Киева и финала Кубка Украины по футболу.
Тем временем, Факты пообщались с очевидцами событий в фан-секторе.
«Я был в одиннадцатом секторе, — говорит харьковский журналист Михаил К. (фамилию просил не называть. — ред), — как раз возле ворот, в которые ворвался спецназ. Всех без разбору они загнали наверх. Даже киевские милиционеры были, мягко говоря, удивлены жестокостью, с которой на нас набрасывались днепропетровцы. Киевляне даже со словами «Куда же вы долбо… лезете?» пытались вытеснить их из сектора и открыли нам ворота, чтобы мы могли вывести девушек и вынести раненых — прямо на поле в скорую вынесли парня с разбитой головой. Было три волны — милиция дважды вытесняла Беркут из сектора, но они все возвращались. А после матча начали принимать без разбора. Образовали из двух рядов подобие коридора, якобы чтобы обеспечить дорогу к выходу, а когда люди туда заходили — набрасывались с дубинками и загоняли в автозак. Вот так виноватых и набрали»
— Я считаю, что Беркут действовал неадекватно сложившейся ситуации и превысил свои служебные полномочия, — рассказал вице-президент ФК Динамо (Киев) Вадим Костюченко.- Я сам был в этом секторе и видел избиение подростков и беззащитных девушек. Да, было и сопротивление — когда болельщик видит, что его незаконно бьют, он начинает защищаться чем может: туфлями, сиденьями, флагами… Вместо того чтобы погасить маленький конфликт, именно Беркут разжег такой, который привел к массовым беспорядкам на трибунах. Более того, конфликт перекинулся в другие секторы, где вообще не было никаких нарушений. И только благодаря представителям киевского управления по охране общественного порядка (а это полковники, майоры), которые ворвались, стали живым щитом, а затем и вывели некиевский Беркут из секторов, все успокоилось. При этом столичным офицерам тоже досталось от беркутовцев. Ситуация уже была на грани, люди толпились у решеток — возле верхних и боковых возникла давка. Увы, печальный опыт подобного известен многим странам мира. Англия первой поставила решетки и первой их сняла — после того как во время давки решетка завалилась вместе с полезшими на нее людьми.
— Сейчас к нам в фан-клуб приходят люди со свидетельствами того, что происходило не только во время, но и после матча. К сожалению, это не зафиксировано на видео. Но туннель-дворик за бессарабскими воротами те, кто его прошел, называют туннелем Пиночета. А как обходились с задержанными! Им не давали позвонить домой, не давали пить… Мы будем до конца отстаивать права наших болельщиков. А если кто-то думает, что эту ситуацию получится свести на нет, то они глубоко ошибаются. Мы готовы идти даже в международные суды.
— Как можно бороться с файерами на трибунах?
— Европейский опыт — чемпионат мира в Германии, который я наблюдал. Болельщики Хорватии зажигают файер — никаких разборок во время матча. По окончании по фотографии опознают конкретного виновника, накладывают на него штраф в пять тысяч евро и депортируют. Этот сюжет показывают по всем телеканалам. В результате все файеры были сожжены на фан-сиестах, на стадионы их больше не понесли. Выбежал на поле один болельщик — никто его не бил, культурно провели, взыскали штраф и депортировали. А у нас не разработана законодательная база, отсюда и возникают проблемы. Футбольный клуб страдает — мы платим штрафы. Незаконопослушный гражданин Украины тоже должен пострадать, заплатив штраф. Но не будучи избитым.
«Меня задержали метров за тридцать до выхода с территории стадиона, — рассказывает 30-летний киевлянин Тарас Ткачук. — Спустившись с трибун, я увидел, как сотрудники Беркута нечеловечески избивают малолетних. Они поймали нескольких пареньков, били их палками, а когда те падали — пинали их ногами. Я педагог по образованию и не мог пройти молча мимо такого, поэтому обратился к находившемуся там подполковнику: «Мужики, что вы делаете!» И этот человек или нечеловек — не знаю, как его назвать, — сотрудник Беркута обернулся и плюнул мне в лицо. У меня вырвалось: «Вот это культура!» Он уже собирался уходить, но услышал эти слова и попытался меня скрутить. Поскольку я мальчик немаленький, под сто килограммов весом, ему на помощь подбежали еще несколько человек и объяснили, что такое правопорядок с их точки зрения. Били меня в основном палками. На спине полдесятка гематом осталось — в области ребер и почек.»
«Я не могу сказать, что меня задержали — это же предусматривает определенную процедуру, а на меня фактически было совершено разбойное нападение, сопровождавшееся моральными оскорблениями и физическим влиянием, — возмущенно говорит болельщик. — Ночь нас продержали в отделе на Бессарабке, а когда доставили в Печерское РУВД, я увидел четкую разницу между днепропетровским Беркутом и милицией. Наши киевские сотрудники РУВД совершенно иные. Это профессионалы, толерантные люди. После суда нас отпустили, и я сутки отлеживался. У меня очень сильно болела спина. Я обратился в травмпункт седьмой больницы Святошинского района, а потом и в судмедэкспертизу, которая установила следы побоев.»
«В событиях в фан-секторе я вообще никак не замешан, поскольку сидел в восьмом секторе. Сотрудникам Беркута я предъявил билет, но они его забрали, а в протоколе написали, что я был в одиннадцатом. Считаю, что задержали меня только за то, что я был свидетелем их преступления,» — подытожил Ткачук.
«Я сидел в том секторе, где началась драка, — рассказал 38-летний киевлянин Александр Шпитов. — Никакого участия в ней не принимал, и мне даже удалось снять на камеру телефона то, что видел. Когда зрителей погнали мимо меня наверх, я принципиально решил остаться на месте, так как ничего предосудительного не делал. Ко мне подбежал беркутовец, я развел руки вверх, сказал, что ничего не делаю, а он ударил меня в лицо так, что я упал. Еще меня раз ударили в спину, когда я снимал происходившее на видео.»
«После матча я увидел, что на выходе из моего сектора стоит Беркут, поэтому решил выйти через другой сектор. И когда спускался по лестнице, увидел, как возле туннеля у бессарабских ворот бойцы Беркута ведут малолеток, которым и по 16 лет нет, и издеваются над ними: бьют дубинками, те падают, а милиционеры пинают их ногами. У меня память закончилась в телефоне, поэтому я не смог этого записать. Я бывал на многих матчах и в Украине, и за рубежом, видел и драки на стадионах, но такого еще не видел.»
«Передо мной шел какой-то мужчина, его также это возмутило, и он обратился к беркутам: «Мужики, как вы можете, вы же не звери! Это же дети!» Тут подошел офицер, нецензурно выругался и плюнул мужчине в лицо! И это офицер милиции! «Господин офицер, — обратился я к нему, — как вы можете, вы же представитель власти!» Он выругался в мою сторону и стал уходить. А парень вдогонку ему и скажи: «Ну и культура у нашей милиции…» Офицер развернулся и начал бить мужчину. На помощь командиру бросились еще несколько бойцов. Часть из них почему-то подскочила ко мне. Ударили, свалили на землю, сорвали хэндс-фри от мобильного и, избивая, хоть я и не сопротивлялся, поволокли к машинам. Там уже были несколько человек, которых милиционеры пинали ногами. В машине я обнаружил, что из кармана у меня исчезли двести гривен.»
«Дальше нас привезли в Печерское РУВД, там почему-то подержали во дворе и перевезли в отделение на Бессарабку. Нас били, заставили стоять чуть ли не в шпагате у стены. Некоторые несовершеннолетние начали плакать — так их били еще сильней. Один мальчик попросил позвонить маме, чтобы та не переживала, так беркутовец только ударил его, сказав: «Это тебе не в Америке». У всех спрашивали, зачем кидали стульями. Я уверен, что все задержанные никакого отношения к драке не имели.»
«Нам дали подписать наши показания, которые писали сами милиционеры. Читать их нам не давали, поэтому я отказался подписывать. Но мне дали понять, что будет хуже, и я подписал, думая, что откажусь в суде. Мне там написали, например, что я сидел в 12-м секторе, хотя у меня сохранился мой билет из 11-го. Я лично не видел, но мои товарищи рассказывали, что Беркут писал рапорта под копирку!»
«Когда Беркут уехал, нас развели по камерам, и уже никто не бил. Но ни позвонить близким, ни поесть-попить нам не давали — только вода из крана в туалете. Лишь утром, когда нас готовили на суд, многим разрешили позвонить домой — у большинства из нас не было с собой документов, поэтому милиция позволила связаться и попросить родных привезти нам паспорта. Кстати, полночи с нами в камере провел парень, которого задержали где-то в центре Киева. У него была проломлена голова, он просил вызвать медиков, но милиция не реагировала. И только утром, часов в восемь, когда мы сказали, что если парень умрет, то здесь достаточно свидетелей против виновников этого, — его забрала скорая.»
«Странная ситуация с несовершеннолетними получилась. Их с нами было восьмеро. Шестерых отпустили сразу, когда за ними приехали родители, а двоих почему-то посадили в камеру. Потом я слышал, как милиционеры разговаривали: «Этот Беркут делов понаделывал, а нам теперь расхлебывай. Если прокуратура узнает, что мы малолеток в камерах держали, нас самих туда посадят». Потом тех ребят отпустили.
— Я стоял не там, где жгли файеры, а чуть левее, — поведал журналист киевской газеты Вечерние вести Павел Артюх. — Огни потухли, я думал, что все стихло, на секунду отвлекся — и тут меня свалил удар дубинкой. Такое ощущение, что бойцы уже были накручены. Мне досталось только пару-тройку раз, но запомнилось, как они безбашенно били подростков. Даже когда люди не могли выйти, согнанные к решеткам, спецназовцы их там зажали и били.
Принесли ли файеры заранее, спрятали ли, как предполагает милиция, — говорит юрист фан-клуба Динамо Олег Петруненко, — вопрос не в этой плоскости лежит. Если у них есть доказательства, пусть наказывают тех, кто спланировал и подготовил это административное правонарушение. Люди просто хотели, чтобы шоу было ярче. Ведь там, где жгли файеры, не было никакого беспорядка. Напряжение появилось только с появлением представителей правоохранительных органов. И оснований для применения спецсредств без предупреждения сотрудники МВД не имели.
— Но милиция утверждает, что Беркут вошел вследствие того, что фанами были избиты несколько милиционеров…
— У нас с киевской милицией нормальные отношения, если бы были такие факты, они бы нам давно об этом сказали. Но если бы даже такое было, то это не основание для таких ответных действий, какие последовали. У нас до сих пор действует постановление Совета министров УССР от 27 февраля 1991 года, в котором говорится, что применению спецсредств, за исключением отражения внезапного нападения на сотрудника милиции и освобождения заложников, должно предшествовать предупреждение о намерении их применения. Этого сделано не было. Кроме того, эти средства применялись к людям, которые стояли в верхней части сектора и никак не могли быть теми, кто зажигал файеры.
— Как сейчас действует клуб?
— Мы собираем заявления — как от отдельных пострадавших, так и коллективные. Первые из них уже направлены на имя Генпрокурора, а также прокуроров Киева и Печерского района. Помогаем людям сориентироваться, снять побои, ищем свидетелей. Кроме того, мы считаем, что фан-клубу был нанесен серьезный моральный ущерб как юридическому лицу, и готовим иск по его возмещению. Мы надеемся, что эта ситуация будет способствовать эволюционному развитию как правоохранительных органов, так и государственного аппарата в целом.
Днепропетровский Беркут — давний знакомец столичных фанов. Один из активных членов фан-клуба, 20-летний киевлянин с 5-летним стажем в ультрас (имя по его просьбе не указываем. — ред.), в этот раз был им избит и задержан, несмотря на то, что вообще не был в секторе — он во время матча дирижировал фан-сектором с беговых дорожек. «Я спросил у стоявшего у поля майора, как мне лучше выйти, — рассказывает парень. — Он указал на туннель за воротами. Но оттуда ко мне выбежала пара бойцов. Они толкнули меня наземь и начали избивать. Потом мне инкриминировали то, что я находился в одиннадцатом секторе, ломал сиденья и организовывал беспорядки на трибунах». Годом раньше этот же болельщик пострадал от того же Беркута.
Тем временем Профессиональная футбольная лига на своем очередном заседании за поведение болельщиков, зажегших на трибунах файеры, оштрафовала ФК Динамо (Киев) на семь тысяч долларов. Также клуб должен возместить стадиону убытки, нанесенные болельщиками, а именно: стоимость восстановления сорока четырех пластиковых сидений, выломанных ими при столкновении с Беркутом. Также ПФЛ обращает внимание МВД на неадекватные действия представителей правоохранительных органов по отношению к фанам. Это должно стать темой беседы президента ПФЛ Равиля Сафиуллина с руководством МВД.
Кстати, по данным милиции, сидений сломано не 44, а 70. А болельщики утверждают, что значительную часть их сломали пробегавшие по сиденьям беркутовцы.
