Гость передачи – известный одесский композитор, заслуженный деятель искусств Украины, профессор Александр КРАСОТОВ. Вот уже 7 лет он работает по контракту в Китае преподавателем композиторского факультета Тяньцзинского музыкального университета. За это время приобрел репутацию достаточно серьезного специалиста, за что его там называют «преподаватель Янь» (по китайски «серьезный» звучит как «Яньцзинь»). В мае этого года композитор отметил свой юбилей. Это — всегда повод и оценить пройденную часть жизненного пути, и заглянуть в ближайшее будущее…
За это время приобрел репутацию достаточно серьезного специалиста, за что его там называют «преподаватель Янь» (по китайски «серьезный» звучит как «Яньцзинь»). В мае этого года композитор отметил свой юбилей. Это — всегда повод и оценить пройденную часть жизненного пути, и заглянуть в ближайшее будущее…
ЛЯХОВИЧ: К юбилею китайский журнал «Партнеры» разместил статью о преподавателе Янь с Украины. «Серьезный» по-китайски – яньцзи. То есть, тебя там воспринимают как очень серьезного человека. Для меня это несколько странно: мы давно знакомы, я знаю тебя как человека с потрясающим чувством юмора, веселого, общительного… Почему такой имидж в Китае?
КРАСОТОВ: В классе, даже в Одессе, я очень строг. В Китае об этом знают и если уже идут ко мне, то знают, на что идут.
ЛЯХОВИЧ: В статье пишут, что ты очень строгий учитель, у тебя хорошие ученики, а один студент из-за твоей требовательности, испугавшись, даже убежал. «Внешне холодный, кажущийся бессердечным»…
КРАСОТОВ: Вот такой Китай! Они непредсказуемы. Они не могут просчитать наперед, во всяком случае, в тех сферах, где я общаюсь. Например, они заключают со мной контракт только на год, а потом продлевают. В ресторан они приглашают за час. Даже на экзамен приходят пригласить преподавателя за час до него. Например, экзамен в 8, приглашают в 7! Со мной так уже не поступают. У них не принято рассчитывать наперед. Это как в китайской архитектуре: из сложного только пагода, все остальное — одноэтажное и простое.
ЛЯХОВИЧ: «Запад есть запад, восток есть восток, и вместе им не сойтись», ты разделяешь это мнение, прожив 7 лет в Китае?
КРАСОТОВ: Конечно, совершенно другая ментальность, другое жизнеощущение, мировосприятие. Они стараются подтянуться к нашей технологии, недаром приглашают специалистов даже в моей сфере. Им тяжело дается. Они играют Шопена, но совершенно бездушно, они могут ощутить Шопена, только если им объяснить, показать…
ЛЯХОВИЧ: Это накладывает отпечаток на особенности твоей работы? Ты ведь работаешь с молодежью.
КРАСОТОВ: Я стараюсь привить им современную технику написания музыки, композиции на китайском материале. Чтобы это было сочетание интернациональной и китайской музыки. Судя по тому, что Ли Чан принята в Пекинскую аспирантуру (она была лучшей и по сочинению, и по инструментовке), мне удается их чему-то научить. Еще один мой студент заканчивает аспирантуру в Киеве у Станковича. Серьезная работа идет.
ЛЯХОВИЧ: Ты сказал, все-таки получается научить. Сколько существует композиция, столько идет спор о том, можно ли научить человека творческой профессии вообще и композиции в частности…
КРАСОТОВ: Я неоднократно говорил о том, что композиция – это такой же профессиональный труд, как и все остальное.
ЛЯХОВИЧ: Доля ремесла там есть?
КРАСОТОВ: Это профессиональный уровень. Я совершенно точно могу распределить композиторов 18, 19, 20 века на категории – «профессионалы» и «дилетанты». Очень просто – человек выразился до конца, чтобы его понимали, или он просто что-то наиграл без формы, смысла и содержания. Все зависит только от раскрученности и популярности. Я знаю, как научить композиции. Я рассказывал об этом в Берлине и меня слушали с интересом, но туда не пригласили – боялись конкуренции. Но меня пригласили в Китай: перед этим ректор консерватории приехал в Украину, сидел на моих уроках, слушал моих студентов…. Он сам композитор. Мы часто ездим с ним на разные фестивали в Китае, меня уже там узнают. Мне недавно вручили диплом почетного профессора и сказали, что я могу работать у них столько, сколько хочу.
ЛЯХОВИЧ: Ты уже говоришь по-китайски?
КРАСОТОВ: Только на уровне магазина. А работаю с переводчиком – очень специфические термины. Меня ценят и уважают, и зарплата там намного выше.
ЛЯХОВИЧ: Для нас Китай – великая, но очень экзотическая страна. Как ты ощущаешь место Китая в мировой культуре, в частности восточной?
КРАСОТОВ: Они просто работают, просто разумно распределяют свои ресурсы. Это богатейшая страна, ВВП в год повышается почти на 20%. Есть некоторое несоответствие между психологическим и технологическим развитием, но это дело времени. Просто нужно работать умно.
ЛЯХОВИЧ: «А как постранствуешь, воротишься домой, и дым Отечества нам сладок и приятен», — писал Грибоедов. Как тебе украинский дым, в котором много политических компонентов сегодня?
КРАСОТОВ: Это дым от пепла наших сгоревших надежд. Я был очень горд, когда победила Оранжевая революция. А сейчас чем гордиться? Бесхребетностью Президента? Или тем, что в наш Парламент лезут все, кому не лень – боксер Кличко, певица Руслана?! Это наши законодатели? Или тем, что наш миротворческий контингент в Ираке проворовался? Мне иногда стыдно говорить, что я с Украины. Конечно, разочарования — это болезненная тема…
А если о близких, мне было очень грустно узнать о том, что многие мои преподаватели умерли. Те люди, которые составляют цвет украинской музыки, уходят вот так, незаметно. Это было горько узнать. А еще ни Одесская консерватория, ни Союз композиторов Одессы не поздравили меня с юбилеем. Меня тепло поздравил Союз композиторов Украины по e-mail. Меня поздравили мои любимые ученики…
ЛЯХОВИЧ: Да, люди здесь слишком заняты своими проблемами, чтобы помнить об этом…
КРАСОТОВ: Когда я шел на передачу, меня спросили: «Что – опять будешь хвалить Китай и ругать Украину?» Я сказал, что я буду ругать и Китай тоже. Но за что хвалить Украину? Плевки в лицо одесситам продолжаются: «Укрзолото» вместо Центрального гастронома, гостиница, испортившая вид порта…
ЛЯХОВИЧ: Аристотель сказал, что музыка облагораживает нравы, а один наш современник добавил, что нравы развращают музыку.
КРАСОТОВ: Это все красивые слова, нужно говорить – какая музыка, какие нравы. Музыка ведь разная – от Русланы и, скажем, до меня…
