ЧАСТЬ VIII ЕКАТЕРИНА II И ЗАПОРОЖСКАЯ СЕЧЬ.
Так давала ли императрица Екатерина гайдамакам Колиивщины те самые, будто бы освященные ножи, чтоб резали они ими ненавистных ляхов да жидов, или все по-иному было? Дело в том, что Колиивщина и эпицентр ее, самая страшная страница, Уманская резня, когда были вырезаны тысячи поляков и евреев, вырезаны страшно, жестоко, по-изуверски, — все это во многом было объяснимо. Нельзя это оправдывать, но и нельзя говорить, что это было безосновательно. Польская шляхта, в отличие от многих других дворянств до крайности растленная, стремилась к власти и наслаждению любой ценой. Так вот, немногие из тогдашних польских шляхтичей на украинских землях так уж хотели заниматься своим хозяйством. И были евреи, которым зачастую давались права арендаторов — права на выжимание всех соков из крестьян любыми, самыми жестокими методами, для того чтобы пан получал свою условленную сумму в год, чтоб ему можно было безбедно жить. А что больше — то самим ненавистным «орендарям» и доставалось. Описаны многими историками те омерзительные вещи, которые происходили тогда. Тогда, когда, к примеру, местный шинкарь, еврей как правило, имел ключи от церкви православной. И за крестины, за свадьбу, за все что угодно ему должны были платить деньги, а иначе ключей этих не получали. Можно только себе представить, как, вдохновляемые извечно ехидными, коварными иезуитами, подсмеивались паны над своими хлопами-схизматиками: «Вон кому они платят, вот они племени иудиному как подчинены!» И одновременно паны сами должны очень много денег тем же евреям. Этим и объяснялась ненависть к племени, давно лишенному родины и жившему не за счет обработки земли, ибо запрещена она им была верой, а за счет разнообразных коммерций. И вот очередной всплеск ненависти, страшный. Пожалуй, со времен Хмельнитчины, со времен тогдашней жуткой резни эта была самой ужасной. Да, действительно, с одной стороны, императрица Екатерина прекрасно понимала, что религиозное насилие над единоверцами, над православными на польской территории, где жили украинцы, не может быть продолжаем. Но, с другой стороны, совсем недавно Россия пережила Пугачевщину и знала, что такое выпущенная наружу жуткая крестьянская стихия — стихия ножа, топора и вил, стихия, которая все на своем пути сметает и уничтожает. Да, бесспорно, поляки были недругами, но, с другой стороны, если дальше продолжилось бы все это, то могло оно перейти на территорию уже Российской империи. Словом, очередная заваруха ничего хорошего не принесла бы. А посему на польскую Украину идет корпус генерала Кречетникова, который принимается изначально гайдамаками Гонтой и Железняком как союзник: вот, дескать, матушка императрица пришла к нам на помощь… Но предводитель восстания арестован, один из них выдается полякам, как польский подданный и, кстати, как явный предатель (что соответствовало действительности), а другой, как русский подданный, отправляется в Сибирь. Восстание подавлено и погашено, но вскоре следуют очередные войны с Польшей, очередные разделы ее. И в конце концов вся территория, населенная украинцами, оказывается частью единой Российской империи, не считая Галиции, не считая Западной Украины, которая в те времена этого названия не имела. И тамошние православные, большей частью уже униаты, себя украинцами не называли и так не самоидентифицировались. Они считали себя русскими. Только в конце второй половины ХIX века австро-венгерская пропаганда старательно, как ни смешно, украинизировала тех, кто считает себя самыми что ни на есть «колированными» украинцами из украинцев — западенцев, галичан. Но об этом речь иная, и дело тут иное. А до окончательного крушения польского государства произошло еще одно событие. В 80-е годы того же ХVIII века последняя Сечь, изрядно ослабевшая, изрядно потерявшая свой смысл, была окружена войсками генерала Текели. В самом деле, зачем, скажите мне на милость, в сердце государства казачьи войска, даже донцы, даже пограничные казаки дальних мест в стиле уральских (недавних яицких), тех самых, которые были сердцем Пугачевского бунта? Они все-таки императрицей были оставлены, хотя грехов и у донцов, и у уральцев перед империей было ой как много — может, на тот момент больше, чем у запорожцев. Но запорожцы уже живут в сердце империи и ничего, кроме как воевать, они не умеют. Они не хотят пахать землю, как донцы, они уже никакие не охотники и не рыболовы, они, по существу, люди войны — сообщество вооруженных мужчин, которые жить могут только одним… Сечь разогнана. Хотя, следует заметить, разогнана гуманно, даже с нынешней точки зрения. Запорожцам предложено идти вместе с русскими войсками на земли причерноморские — отвоевывать у турков новые земли и жить на них. В итоге часть казаков ушла за Дунай, ушла к туркам, где получила права, привилегии. (Кстати, турецкие да и другие иноязычные повелители никогда не требовали от запорожцев воевать против своих — русских, украинцев, православных. Воевали они зачастую в далеких краях, но тем не менее оставались на чужбине.) Иные из них стали черноморскими казаками — верными казаками, теми самыми, которые под командованием Хосе де Рибаса, известного нам как Иосиф Дерибас, завоевывали и наши земли. А потом именно они основали Войско Кубанское. И до сих пор на Кубани говорят скорее на украинском языке, и фамилии кубанские имеют явно запорожские корни. Кстати, те самые запорожцы за Дунаем большей частью уже при Николае Первом, повинившись, так сказать, в дедовских грехах, вернулись на родные земли и стали вольными хлебопашцами. А посему, когда мы говорим об истории Украины, об истории казачества, о том, кто прав, кто неправ был, не следует вешать всех собак на Екатерину Великую. Она не имела никаких оснований ненавидеть, презирать, обижать украинский народ. Разгон Запорожской Сечи был всего лишь мерою необходимою в любом цивилизованном государстве. То, что больше всего инкриминируют ей, — будто бы своим указом от 1783 года она прикрепила вольных украинцев к земле. Да Господь с вами, господа! Всего лишь наводя порядок в империи, всего лишь фиксируя статус-кво, она, по существу, утвердила уже существовавшее положение дел. К тому моменту казачья старшина, хитрая и алчная, закрепостила практически все казачество… Что должна была делать Екатерина? Что она должна была делать, присоединив и иные украинские земли, где дворянское четкое устройство уже существовало? Естественно, не отменять крепостное право. Хорошо иным историкам требовать того, чтобы императрица давнего ХVIII века вела себя как республиканец конца XX века!.. Как мы уже говорили, Украину рассматривать в качестве колонии России, по меньшей мере, нелепо. И точно так же нелепо говорить о какой-то ненависти Екатерины, о какой-то ее вине перед украинским народом. Была она императрицей всероссийской, а Украина, Малороссия, была частью ее империи. Уж за многое нынешняя Украина может поблагодарить старушку — за то, что она присоединила огромные земли: Херсонщину, Тавриду, Новороссию, Крым… И в итоге они достались как раз нынешней Украине. Так что давайте не будем повторять идеологические ошибки очень многих, мягко говоря, заангажированных историков в стиле проавстрийски настроенного господина Грушевского, коего некоторые не слишком дальновидно называют Зевсом украинской истории, а скажем честно: увы, история Украины, история нашей страны еще будет написана. И право же, роли, которые в ней отведены историческим лицам очень многими политизированными историками, а то и псевдоисториками, поменяются. И кто знает, чем это все обернется для нашего мировоззрения, да и, в конце концов, для национальной идеи? Игорь Плисюк «Паноптикум» www.glasweb.com
