В Кении перед выборами активизировалась секта

С людей снимают скальпы и пьют кровь
Всплеск организованной преступности в Кении: активизировала свою деятельность запрещенная секта «Мунгики», пишет The New York Times. По определению члена кенийского парламента Кихары Мванги, это тайное общество, представляющее собой нечто среднее между сицилийской мафией и чикагскими уличными бандами, с примесью оккультизма.
«Эти парни поклоняются дьяволу, — утверждает Мванги. — И никто не знает, чего они хотят». Депутат недавно был похищен людьми из «Мунгики».
Слухи о «Мунгики» ходят по всей Кении и тянут за собой череду смертей. За месяц в результате всплеска преступности и в ходе жестоких полицейских облав, направленных на участников этого общества, погибло более 50 человек. (Полный текст на сайте InoPressa.ru.)
В полиции заявляют, что цель членов «Мунгики» — дестабилизировать положение в стране накануне президентских выборов в декабре, и возлагают на них ответственность за самые отвратительные преступления: отрубание ног, снятие скальпов и поглощение человеческой крови канистрами. Государственные чиновники обвиняют «Мунгики» в том, что они организовали целую империю вымогательства, а издевательства над жертвами — их тактика устрашения.
В местных газетах это явление называют «Угрозой Мунгики». Она произрастает из множества социальных проблем Кении: племенных раздоров, политических махинаций, нищетой и преступностью. Очаг всего этого — Матхаре, гигантский район трущоб и свалок металлолома, среди которых живут полмиллиона человек.
Семнадцатилетний Джон Кинива, продавец сока из маракуйи, который бродит по своему кварталу в Матхаре с пластмассовой миской в руках, потерял друга: его застрелили полицейские в ходе рейда против «Мунгики.» Джон собирает пожертвования на похороны друга, но пока в этом не преуспел: бедняки не могут дать ни шиллинга.
Матхаре — одна из бесчисленных кенийских трущоб, до которой у правительства не доходят руки. Здесь нет ни полицейских участков, ни пожарных кранов, ни дорог. Почти нет туалетов, а склоны холмов усеяны кучками свежих отходов. Киоски, сколоченные из гнутого металла, увешаны рекламой — небрежно намалеванными от руки каракулями — парафина для масляных ламп, ибо, несмотря на то, что в соседнем районе полно роскошных домов, по ночам освещенных не хуже футбольных стадионов, у большинства жителей Матхаре электричества нет.
История «Мунгики»
Впрочем, «Мунгики» начинали свою деятельность не в трущобах. Они пришли с нагорья Кикуйю к северу от Найроби, из зеленого уголка Кении. Как утверждает один из основателей «Мунгики» Эзекийя Ндура Варуинге, организация выросла из местного отряда самообороны во время борьбы за земли в конце 80-х годов между силами, лояльными правительству, где доминировало племя калентджин, и фермерами из конкурирующего племени кикуйю.
На языке кикуйю название группировки означает «множество», «большое число». «Мунгики» создавалась по образцу «Мау-мау», группы кенийских борцов за независимость, которые носили дреды, давали тайные клятвы и вели партизанскую войну против британских колонизаторов, специализируясь на «булавочных» ударах.
К концу 1990-х годов «Мунгики» переместилась в город, поясняет Варуинге, установив контроль над сферой продаж городских мини-автобусов. Потом члены организации переключились на сбор мусора, стройматериалы и, в конечном итоге, на «крышевание». «Это было замечательно, — рассказывает Варуинге. — У нас было 500 тысяч членов и миллионы шиллингов ежедневной выручки».
Но потом «Мунгики» допустила ошибку, вмешавшись в политику. Ее руководство поддержало кандидатов, которые проиграли на выборах 2002 года, и в итоге секта оказалась по другую от правительства сторону баррикад.
Лидеров «Мунгики» арестовали и предъявили обвинения в разжигании насилия. Секта ушла в подполье, однако продолжала взимать дань за «крышу», пользование электричеством и водой, даже выдавая квитанции.
Местные жители, впрочем, говорить плохо о «Мунгики» не могут или не хотят. «Они не такие уж и плохие», — считает хозяин закусочной в Матхаре по имени Доминик. У него в заведении работают двое членов «Мунгики». Фамилию свою Доминик назвать отказывается: «эти парни пьют кровь. Как знать, что они могут с тобой сделать».
Доминик, а за ним и другие жители Матхаре, говорят, что их округа просто кишела грабителями и наркоторговцами, пока не пришли ребята из «Мунгики» и твердой рукой не навели порядок.
Но этот порядок дал трещину, когда «Мунгики» попыталась поднять налоги для нелегалов, изготовлявших токсичный самогон под названием чангаа. «Самогонщики» вооружили банду-конкурента под названием Талибан (здесь нет никаких мусульманских связей — просто членам банды понравилось, как звучит это название). В ходе разборок между бандами более десяти человек погибли, а тысячи покинули эти места.
В мае членов «Мунгики» заподозрили в том, что они обезглавили четверых перебежчиков. Затем была устроена засада на двух офицеров. Полиция ответила, обрушив на Матхаре пулеметные очереди и слезоточивый газ. Было убито более 30 человек, сотни арестованы.
Представители оппозиции обвинили правительство в том, что оно упустило контроль над «Угрозой «Мунгики». Министры выступили с угрозой арестовать лидеров оппозиции, включая и одного кандидата в президенты.