20 лет назад название небольшого украинского города Чернобыль узнал весь мир. В результате взрыва на ЧАЭС радиоактивному загрязнению подверглось 17 стран Европы.
Самый сильный удар пришелся, конечно же, на Украину, Россию и Беларусь. Только в нашей стране статус пострадавших получили 2 миллиона 646 тысяч 106 человек. Несмотря на предпринимаемые экстренные меры радиационной безопасности, участники ликвидации последствий взрыва подверглись чрезвычайно сильному облучению и, вскоре став инвалидами, вынуждены были оставить службу. Всевозможные государственные «чернобыльские программы» предусматривают разностороннюю помощь всем пострадавшим. Вот только большинство из них – только на бумаге. В реальности же госфинансирование из года в год скудеет и скудеет. И в такой непростой ситуации каждый вынужден был самостоятельно искать ответ на вопрос: «Как жить дальше»..
У Ларисы Сыромятниковой четверо детей. В 86-ом она вместе с мужем участвовала в ликвидации последствий чернобыльской катастрофы. Несколько лет назад семья осталась без кормильца. О состоянии здоровья девочек, да и о своем собственном Лариса говорит неохотно. В первые годы после аварии она пыталась самостоятельно противостоять проблемам, пытаясь заработать, как только можно. Но, самочувствие ее ухудшалось, и делать это становилось все труднее. Благотворительность у нас особо не в чести, а госпрограммы в большинстве своем хороши лишь на бумаге. Только на медикаменты для детей регулярно нужны немалые суммы, плюс на попечении Ларисы -престарелая мать. Бесконечные хождения по инстанциям, многомесячное ожидание своей очереди на полагающееся бесплатное лечение… Список проблем можно продолжать и продолжать. Всем, чем могут стараются помочь товарищи по несчастью, коллеги- ликвидаторы. Глава Малиновского отделения организации «Союз. Чернобыль» Игорь Мартыненко, в 80-х служил в пожарных частях и побывал на ЧАЭС в начале мая 86-го. Говорит, что со временем многие воспоминания потускнели, остались только самые яркие.
Коллега Мартыненко по службе и по общественной работе, Сергей Тарабанчук, нес вахту на ЧАЭС, спустя несколько месяцев — осенью 86-го. К тому времени все уже были наслышаны об ужасном воздействии радионуклидов на человека, и при любом неожиданном звуке первая мысль была одна: «Опять взрыв». Сейчас об этом Сергей Тарабанчук вспоминает с улыбкой. После вахты на ЧАЭС он еще несколько лет служил в пожарных частях, но состояние здоровья заставило выйти на пенсию — по инвалидности. Ждать милости от государства Тарабанчук не стал, помятуя, что у нас «спасение утопающих – всегда дело рук самих утопающих». О своей частной жизни он говорит неохотно. Гораздо охотнее рассказывает об общественной работе: о том, как они с Игорем Мартыненко отвоёвывают у официальных структур буквально каждую копейку. И это, по их словам, отнюдь не дон-кихотство.
Ликвидаторы с гордостью говорят: из городской казны им, в конце-концов, удалось выбить немного денег. В общем, к 20-летию трагедии по 45 гривен на человека. Это капля в море, но, по их словам, все же больше, чем ничего. Вот такая поддержка…
Юлия Чернецкая, Вести Плюс.
