У них нет наград или других отличий. Информация о том, чем они занимались на службе в армии, долгие годы находилась под грифом «Совершенно секретно». Эти люди первыми в Советском союзе видели взрывы атомных бомб и испытали на себе влияние мирного атома. С двумя одесситами, Наумом Турянским и Владимиром Яблонских, которые в 50-х годах проходили службу на Семипалатинском секретном военном ядерном полигоне, общался наш корреспондент.
У них нет наград или других отличий. Информация о том, чем они занимались на службе в армии, долгие годы находилась под грифом «Совершенно секретно». Эти люди первыми в Советском союзе видели взрывы атомных бомб и испытали на себе влияние мирного атома. С двумя одесситами, Наумом Турянским и Владимиром Яблонских, которые в 50-х годах проходили службу на Семипалатинском секретном военном ядерном полигоне, общался наш корреспондент.
1945 год, американские самолеты сбрасывают атомные бомбы на японские города Хиросима и Нагасаки. Следующими вполне могли стать Москва, Киев, Минск и так далее. Задачей номер один для СССР было создание собственного ядерного вооружения, все силы были брошены на это. Верховное командование приняло решение о создании специальных зон, где будут проводиться необходимые испытания. Первый взрыв произошел в 1949 году на Семипалатинском полигоне в Казахстане. Такие эксперименты продолжались 41 год.
«Летят три самолета, в одном из них атомная бомба. Он кидает ее на парашюте, иначе ударная волна могла подействовать на летчиков», – вспоминает участник ядерных испытаний на Семипалатинском полигоне, инвалид войны 2-й группы Владимир Яблонских.
«Бросили, появляется гриб, красивый очень гриб, незабываемая яркость. Затем идут волны. После первой, самой тяжелой, слезы, кровь из ушей, из казарм нас выводили, потому что боялись что они разрушатся. Потом вторая и третья. Затем ветерок приносил нам облако», – продолжает рассказ другой участник испытаний Наум Турянский. Он также инвалид войны 2-й группы.
Солдаты Советской Армии находились, в среднем, в 60-ти километрах от эпицентра взрыва. Ежегодно их тысячами привозили на полигоны со всей страны. О том, куда отправляются на службу, они не знали. Что их ждет, понимали только тогда, когда впервые видели атомный гриб. По бумагам они служили под Москвой и о том, что это не так, нельзя было сообщать никому, письма домой тщательно проверялись, за неисполнение приказов – жестко наказывали. Каждый солдат выполнял свои обязанности. Главной задачей было узнать, как воздействует радиация на организм, какой вред может принести взрыв и как от него защититься. Для этого солдаты расставляли на полигоне специальные датчики, которые они же и собирали сразу после взрыва, при этом показания от солдат скрывали.
Не знали они и какая радиация была вокруг него. На солдатах была простая хим. защита, специальных измерителей с собой не выдавали. После задания подопытных обмывали простой водой, обследовали и, по необходимости, отправляли в мед часть – кормили усиленно месяц, а потом возвращали обратно в казарму.
Многие не возвращались. Из 1000 призывников после 3-х лет службы оставалось пару десятков. Сколько погибло от радиации молодых парней – невозможно сосчитать. Кроме людей и датчиков, на полигонах были и животные всех размеров – от мышей до верблюдов. Их в окопах, как солдат, не укрывали.
Взрывы, которые убивали животных и людей, способны были стереть с лица земли целые города. Для того, чтобы проверить, что и как уцелеет, были построены целые города с газо- и водоснабжением.
«Там все горело, развалины. Рельсы были скручены в бараний рог», – рассказывает Владимир Яблонских.
Уцелевшие участники испытаний после окончания службы обязались не разглашать информацию. После армии они большую часть времени проводили в больницах. Врачи не могли ставить верные диагнозы, им тоже запрещалось рассказывать о прошлом. Страдали и дети, получившим облучение, тем, кто не умирал, всевозможные болезни были обеспечены с самых юных лет.
«Те, кто участвовал в первых испытаниях, уже умерли, в 49-54 года. Так и не дождались признания нашей страны, не получив ни заслуженных пенсий, ни наград. Мы как были в секретке, так и остаемся», – говорит Наум Турянский.
К Сергею Гриневецкому, как к депутату Верховной рады, Владимир Иванович и Наум Анатольевич, пришли за помощью. Они рассказали, что обращались уже куда угодно, и к Президенту, и в кабинет министров, и в различные суды со Страсбургским вместе, но все безуспешно. На деле они получили в разы больше облучения, чем участники ликвидации последствий на Чернобыльской АЭС, но положенных льгот им не предусмотрено. Законопроект, который мог бы решить эти проблемы, существует, но до парламента он не доходит из-за бюрократических сложностей. Сергей Гриневецкий со своей стороны пообещал сделать все возможное, чтобы решить эту проблему.
«В любом случае те документы, которые уже наработали мои коллеги, они требуют и сопровождений, оснований. Сколько денег нужно выделить на то, чтобы приравнять так называемых «ядерщиков» к участникам ликвидации последствий в Чернобыле. Главное обоснование – это финансы. Я не думаю, что это большие деньги. Здесь нужно понимать, как правительство будет вести отношение к ликвидаторам на Чернобыльской АЭС. Я думаю, мы это скоро увидим в той новой конфигурации, которую предложил президент», – сказал народный депутат Украины, 1-й зам. председателя Комитета ВР Украины по вопросам национальной безопасности и обороны Сергей Гриневецкий.
По словам «ядерщиков», как они себя называют, в Украине таких, как они, наберется, от силы, 300 человек, и с каждым днем их становится все меньше. Даже нашему государству взять их на свое обеспечение, как это происходит в США, Франции и других странах, вполне под силу, однако, этого, увы, не происходит. А ведь благодаря им, благодаря тому, что ядерное оружие появилось и было испытано в СССР, мы стали равными противниками США, и наши города не превратились в Хиросиму и Нагасаки.
