Исаак Бабель, Валентин Катаев, Илья Ильф, Евгений Петров – произведениями этих знаменитых одесситов зачитывается уже не одно поколение литературных «гурманов». Но ведь эти блестящие «мастера пера» – лишь вершина огромнейшего айсберга под названием «Литературная Одесса».
Проходят годы, а вслед за ними уходит целая плеяда некогда гремевших в писательской среде имён. Имён, зачастую незаслуженно забытых и заброшенных на самую дальнюю книжную полку. Смахнуть пыль с пожелтевших страниц и вспомнить людей, некогда так мастерски сумевших признаться в любви родному городу устами своих литературных героев, решили сотрудники Одесского литературного музея и научной библиотеки им. Михаила Грушевского. В пятницу, 11-го февраля, в преддверии Международного дня родного языка, они провели творческую встречу, темой которой стали судьба и творчество сразу трёх ярких, самобытных, но, увы, ныне позабытых одесских писателей.
Менделе Мойхер-Сфорим или «Книгоноша», так переводится его творческий псевдоним, в миру – Соломон Абрамович. Писал на идише, причём на разговорном, жаргонном языке, и заслуженно считался «подвеянным» одесситом. Иными словами – патриотом своего города.
«Вот у одесситов всё самое «подвеянное»: всё самое лучшее, всё самое роскошное, самое быстрое, всё самое-самое. И увековечен образ такой, и Менделе Мойхер-Сфорим тоже научился любить и хвастаться этим городом», — рассказывает старший методист Одесского литературного музея Анна Мисюк.
Не раз признавались в любви к Одессе и литературные герои произведений Мойхер-Сфорима.
Ещё при жизни об этой уникальной личности ходили анекдоты и забавные истории. А рассеянность Менделе стала «притчей во языцех». Однажды, расхвалив на все лады своему попутчику гостиницу в самом центре Одессы, он так и не смог вспомнить её названия. Как оказалось, названия самого что ни на есть очевидного.
«Как может называться гостиница? Менделе забыл, он был рассеянным и привык больше сочинять. И он начинает придумывать, как может называться гостиница…, — говорит Анна Мисюк. — Наш писатель приходит домой, жена встречает, ужин, сон…сон не идёт. И ночью, тайком, одевшись уходит. Жена – за ним. Почти через полгорода, с улицы Дегтярной на бульвар. Менделе подходит к гостинице и читает: гостиница называлась «Одесса»
Впрочем, несмотря на оптимизм и позитив, которыми буквально лучились его повести и рассказы, это был человек с очень непростой судьбой. Не особо баловала жизнь и «коллегу по цеху» Менделе Мойхер-Сфорима – Нотэ Лурье. Хотя начало его творческой карьеры не предвещало ничего плохого.
«Имя Нотэ Лурье было очень хорошо знакомо в еврейской среде, как представителя еврейской советской литературы. Язык у него лёгкий, парящий. Сюжеты очень интересны, — рассказывает ведущий научный сотрудник Одесского литературного музея Лилия Мельниченко. — Его публиковали много, большими тиражами, переводили на многие языки Советского Союза. На польский, венгерский языки».
Но достигнув Всесоюзного признания и публикуясь огромными тиражами, в один прекрасный момент, писатель всё это теряет. Его ждало испытание длиною в долгих 15 лет – ссылка в сталинские исправительные лагеря. Виной всему – национальность, в графе которой значилось «еврей.» Григорий Полянкер – ещё одно забытое ныне литературное имя. Забытое незаслуженно, — так считают литературоведы. Его произведения и сегодня читаются легко и интересно, их содержание светло и оптимистично.
Сх1: Анна Мисюк, старший методист Одесского литературного музея
«Полянкер действительно был очень популярен, очень интересно писал. Но, может, для сегодняшних читателей – очень длинно. Но вот эту книжку подарили моему папе 20 лет назад – именно произведения Полянкера. И с гордостью могу сказать, что это один из первых романов, «Булочник из Коломыи», которым зачитывалась моя дочка, когда ей было ещё 12 лет. То есть, это занимательное чтение. Но, всё-таки, Полянкер работает в традиционной форме, он подражатель Шолом-Алейхема и Мойхер-Сфорема по форме, а по содержанию очень такой светлый, оптимистичный».
Сколько же ещё забытых имён, некогда прославивших наш город, спрятано в тайниках истории, в хранилищах архивов и библиотек? Можно предположить – немало. Но когда-нибудь, надеются организаторы встречи, и они будут бережно извлечены на свет, чтобы вновь занять свою заслуженное место в истории самой драгоценной «Черноморской жемчужины».
